Добрая встреча, фанфик, драма, АУ, ООС

Не_в_Обзоры(!!!)

В комментариях к предыдущему тексту я обещала мрачную аушку, да и мысля, что называется, была. Так что вот. Внимательно прочтите предупреждения. Очень внимательно прочтите их.

Название: Добрая встреча
Автор: vinyawende
Категория: джен
Герои: феаноринги, нолдор, синдар, Тингол
Рейтинг: PG-13 (12+)
Жанр: драма, АУ
Размер: мини, 1004 слова
Дисклеймер: Все права на персонажей и сюжет принадлежат Дж.Р. Р. Толкину и всем тем, кому они по закону должны принадлежать. Автор фика материальной прибыли не извлекает.
Размещение: только авторское. То есть автор сам разместит текст везде, где посчитает нужным.
Саммари: Что могло бы случиться, если бы часть нолдор взбунтовалась против введенного Тинголом запрета квэнья.
Предупреждение: 1. Смерть персонажа. 2. dark!ООС феанорингов и их верных.
Примечание: Vande omentaina! (квэнья) - Добрая встреча!

читать дальшеНеизвестно, Враг ли смутил в то время сыновей Феанора, или всему виной была их не знающая удержу гордыня, однако они не только презрели запрет, наложенный Элу Тинголом на звучание квэнья, но в ярости объявили, что еще и синдар заставят изъясняться на этом языке.
После поговаривали, будто Маэдрос и Маглор были с самого начала против этой затеи, но не смогли удержать остальных братьев. Все же доподленно никто об этом не знал. Известно только, что с тех пор нолдор, которые следовали за Домом Феанаро, в самом деле, старались принудить синдар говорить на квэнья, позабыв, что и до запрета синдар квэнья почти не владели, а синдарин был исконным местным языком, звучавшим по всему Белерианду задолго до появления чужаков из-за Моря.
В этом противостоянии сердца эльфов все больше ожесточались, пока не пролилась, наконец, первая кровь. Хроники Белерианда не сохранили никакого свидетельства о том, кем, где и когда это было сделано.
Лишь один из гобеленов Вайрэ запечатлел память об этом. Лишь мертвые могут узреть, как однажды, в порыве гнева, воин-нолдо вынул из ножен кинжал, и приставив его к горлу молодого синда, совсем еще мальчишки, прорычал:
– Говори со мной на квэнья, сволочь. Ты слышишь! На квэнья!
Паренек смотрел прямо перед собой огромными испуганными глазами.
– Ну-ка повтори: "Vande omentaina!" – приказал нолдо и слегка надавил на кинжал, пьянея от собственной жестокости.
– Ван... Бан... – синда, запинаясь, попытался выговорить что-то, но, казалось, речь сейчас едва ли ему под силу. Все равно на каком языке.
– Что же ты будто не Говорящий, – зло усмехнулся нолдо. – И эдакие звереныши будут указывать нам на каком языке можно говорить и на каком нельзя! Ну, повторяй!
Синда вдруг возмущенно сверкнул глазами, и, забыв о ноже, упрямо вздернул подбородок.
– Не буду, – тихо, но четко выговорил он.
– Что?! – раздосадованно и изумленно вскричал нолдо.
– Не буду я говорить на твоем квэнья, – ответил синда и добавил: – Мразь.
– Ах ты...!!!
Кровь пролилась, и с тех пор синдар относились к нолдор Первого Дома так же, как к тварям Врага. Между эльфами двух народов разгорелась настоящая война.
Нолдор из народа Финголфина, помня горький опыт Альквалондэ, не захотели на этот раз вступиться за родичей и остались в мире с синдар. Они даже принимали у себя эльдар, которые желали покинуть владения феанорингов: равно и нолдор, и синдар. Тех, кто хотел поселиться у них, и тех, кто шел в далекий Дориат под защиту короля Тингола.
Феаноринги и их верные посчитали такое поведение предательством. Вражда, с трудом усыпленная, пробудилась и снова разделила нолдор.
Между тем, Элу Тингол узнал, что Дом Феанаро не только не принял его приговора за пролитую за Морем кровь родичей, но ныне уже проливает кровь его народа и всячески притесняет его. Хотя именно от этого в самом начале остерегал пришельцев Тингол. Больше потому, что должен был остеречь, чем потому, что верил, будто такое предостережение необходимо.
Теперь же было необходимо уже не предостережение и не наказание, но возмездие. И он мог дать его им. Ибо воистину был владыкой Берерианда, и земля эта была готова исполнить его волю.
На вечерней заре король Тингол покинул Менегрот, и, удалившись в лес, огласил там свой приговор. Птицы и звери лесные подхватили его речь и разнесли по всему Белерианду, кроны деревьев и травы повсюду прошелестели об этом, прозвенел каждый ручей.
– Отныне преступники, что не сожалеют о прежних своих злодеяниях и творят новые, что злоумышляют и злодействуют против моего народа, не вправе больше жить в землях Белерианда. Да не найдут они здесь себе ни хлеба, ни крова! И будут гонимы отовсюду, пока не уйдут прочь или не умрут, или не станут молить о милосердии.
Услышав о новом приговоре Тингола, принцы феаноринги не приняли эти слова всерьез и надсмехались над самим Тинголом.
– Посмотрим, что может сделать нам этот жалкий и трусливый король, который только и знает, как прятаться за волшебной завесой своей жены майи! – говорили они.
Но слово сказанное было услышано и поддержано. Сама земля Белерианда ополчилась на жестоких чужаков. Каждое дерево, казалось, стремилось навредить им: половчее подставить под ноги корень или пребольно хрестнуть веткой по лицу, или уронить на голову толстый сучок... но хуже того, плодов и ягод стало теперь почти невозможно найти, а те, что находились, были на вскус подобны песку или же горьки. Поля не родили доброго всхода, оставаясь пусты или покрываясь репьями и сорной травой. Звери и птицы бежали прочь от жилищ изгоев. Вода для них теперь имела всегда привкус железа.
Сначала эльфы даже из народа Тингола шептались о том, что валар, которые властны над всеми землями, кроме совсем уж отравленных Врагом, не допустят такого самоуправства. Но время шло, а валар не вмешивались, ибо тень их гнева лежала на Доме Феанаро.
Что же до сыновей Феанора и их последователей, то они не поминали валар и не желали каяться, а напротив, стали еще более яростны, словно безумие обуяло их и родичи сделались им ненавистнее, чем твари Моргота. Но если с орками и другими темными тварями они еще справлялись. то в боях с эльфами поражение для них следовало за поражением. Один за другим умирали сыновья Феанора, таяло их воинство, и таяли силы тех, кто еще жил.
Наконец, из всех принцев Первого Дома в живых остались только двое старших, а дружины их превратились в горстку измученных существ, которые мало напоминали эльдар, видивших когда-то свет Амана. И вот они-то явились однажды к Финголфину, Верховному королю нолдор, сложили оружие и знамена свои к его ногам и умоляли его о прощении и о заступничестве перед лицом короля Тингола, ибо невыносимо было им больше длить эту войну.
И хотя многие сомневались, что их привело к этой просьбе раскаяние, а не осознание безнадежности своего положения, прощение дано было им. Финголфин сам поручился за них перед Тинголом и народом синдар, так что кара, прежде наложенная, была снята с них. Но никто не питал к ним больше ни доверия, ни любви. И было решено, что не могут они нигде селиться сами по себе, а лишь под надзором своих более благородных соплеменников.
Сыновьям же Феанора кроме того было запрещено принимать вассальные клятвы от кого бы то ни было и становиться во главе любого войска. Так что теперь сделались они поистине Обделенными, больше чем когда-либо. И всякая возможность однажды исполнить Клятву исчезла для них.
Такова одна из самых темных и горьких страниц в истории эльдар.